Последняя Академия Элизабет Чарльстон  - Диана Соул

– Ох, я не хотел создавать вам неприятности, – расстроился Миртон. – Сейчас уйду. Спасибо, что не бросили меня там. Признаться, я не ожидал, что люди настолько…

– Ты ясновидец? – перебила парня я.

– Да, с третьего курса. – Он печально улыбнулся, на щеках появились шкодливые ямочки. – Но у меня приобретенный дар. Не врожденный. Потому он проявляется спонтанно и немного необычно, как болезненный приступ, что очень затрудняет жизнь.

– Представляю, – хмыкнула Хельга. – Ну ты иди, иди!

Я укоризненно посмотрела на соседку, вспоминая, как мы познакомились несколько часов назад. Тогда она вкатила в комнату телегу с растениями, не брезгующими перекусить человеком.

Кроме того, меня терзал шкурный интерес: какого рода видения преследуют мистера Енигана?

– Я думаю, Миртон, тебе нужно остаться, пока мы не убедимся, что все в порядке, – сказала с нажимом. – Ты все еще выглядишь очень бледным. Полагаю, комендант поймет и простит нам порыв милосердия.

– Спасибо вам, леди. – Ениган снова улыбнулся. – Вообще мужчинам не свойственно признаваться в страхах, но сегодня, мне кажется, случай особый! И я испугался! – Он отпил немного воды и, подавшись вперед, принялся жадно излагать весь тот бардак, что царил в его голове: – Начнем с того, что я проснулся от кошмара. Но все было, словно я сам проживаю случившееся. Как уже сказал, горгулья ожила! Я во сне был наблюдателем – не видел себя со стороны, только других! Но знаю, что смотрел на статую от юго-западных ворот еще до того, как она ожила. Знал, что вот-вот случится страшное, и пытался это в себе побороть. Я устал от предчувствий. У меня клокотало в груди, стучало в висках, кровь прилила к лицу. Да так, что казалось, глаза от напряжения наружу вылезут! Я почти убедил себя, что на этот раз все обойдется, но тут камень заскрежетал и исполин взметнулся в небо! Это было прекрасно и жутко одновременно… Словно легенда ожила. Потом я провалился в темноту, лишь слышал сбитое дыхание, голоса, спешные шаги. И вот снова в глазах прояснилось. Но лучше бы я уже проснулся! Там был оживший мертвец. Прямо передо мной! А следом шел еще один и еще… Я их не боялся, двигался навстречу и чувствовал азарт! Представляете? Еще подумал, что без посоха не обойтись…

Дверь в комнату с треском распахнулась.

– Ура гнилым головешкам, вы здесь! – поприветствовала нас Виктория Стоун. – Там такой ужас, не представляете! А они сидят, водичку пьют! А ну-ка дай…

Отняв у обомлевшего и внезапно притихшего Енигана стакан, Вики в несколько глотков допила воду и громко сообщила:

– Ладно! Вроде жить будем! Чего приуныли?

– Мы видели все своими глазами, – ответила ей я. – Отходим от шока. Кстати, знакомься, это…

– Ениган Предсказатель, – перебила меня Вики. – Знаю. Наслышана о твоих внезапных видениях. Это ведь ты заявлял, что тьма близко?

Парнишка внезапно нахмурился, опустил взгляд и вдруг вскочил, засобирался.

– Еще раз благодарю, что не бросили. Надеюсь, я не сильно вас утомил.

– Совсем не утомили, – попыталась снова удержать его я.

Хельга громко красноречиво зевнула.

Виктория приоткрыла дверь с самым дружелюбным комментарием из всех, что мне приходилось слышать:

– Заходи еще, если будет чем угостить трех милых дам. Я люблю мармелад, а Хельга редких траво-монстров. Элизабет, а ты?

– Я просто буду рада новой встрече.

– Это она из вежливости. Неси все, там разберемся.

– До свидания, – пробормотал Ениган, выбегая прочь из нашей комнаты.

Виктория проводила его взглядом и, закрыв дверь, побежала к кровати.

– Как тут мой Лапушка? Мне кажется, у него улыбка стала не такой радостной. Ему грустно.

– Неудивительно, – уже протирая листья своих растений, откликнулась Хельга. – Его настоящее “я” сегодня фениксом подрабатывало на глазах у половины академии. В огне – и выжило! Осталось убедиться, что оно в воде не тонет…

– Так вы серьезно все видели?! – Вики подошла ко мне, прижимая к груди куклу, желтые трусы которой чуть сползли с задней части, оголяя филей.

– Да, – ответила я, вспоминая натуральный вид Лапушки во всей нагой красе.

– И?

– И мастер Фенир устранил нечисть очищающим пламенем.

– Он стоял там голый! – с пакостной улыбкой дополнила Хельга. – Жаль, ты не видела!

– Ох, горелые угольки… – Виктория вернулась к своей кровати и сокрушенно покачала головой: – Теперь у него поклонниц еще больше станет! Мой проект… Только бы не погубить!

Я закатила глаза, снова услышав опостылевшую за день фразу, и уточнила у соседок по комнате:

– Вы вообще понимаете, что это не сон, не выдумки, не мифы! На кладбище был выброс темной магии! Если бы не каменная горгулья, вставшая на защиту академии, то мертвецы напали бы на живых! Возможно, это часть скорого прорыва! Какие проекты?..

– Если не сдам в конце года, конец света будет не страшен, – отмахнулась Виктория. – Ма с меня семь шкур снимет!

– Как бы мне на кладбище все-таки пробраться? – донеслись размышления вслух от Хельги. – Вдруг хоть что-то из травы уцелело?..

Наверное, в тот самый миг я окончательно осознала, что снова нахожусь в академии в качестве студентки. А здесь у всех было одно правило: война войной, а сдача экзаменов, зачетов и практических работ по расписанию. И – о, боги! – я с ужасом осознала, что скоро также должна буду решить, каким станет мой проект для защиты на итоговой годовой аттестации.

Жизнь человека не проста, а у студента жизнь еще сложнее!

Неделя пронеслась словно единый миг, я и опомниться не успела, как кутерьма учебы закружила меня, так что пришлось забыть обо всем на свете.

События на кладбище успели померкнуть в памяти и, похоже, не только у меня.

Если в первые дни все разговоры были о восставших мертвецах, то спустя пару дней с начала учебного года темы сменились на повседневно-студенческие. А именно: о страданиях студентов от учебы.

Лично я вот страдала от того вала знаний, который на меня обрушился одним махом. Пять лет пропуска – будто целая жизнь. Я отчетливо осознала, что в моей голове почти пусто, и мне просто жизненно необходимо восполнить все, что я когда-то знала от корки до корки. И если с большинством предметов я справлялась достаточно успешно, пользуясь неким блатом среди преподавателей (те, кто знал меня и трагедию моей семьи, давали послабления и возможность догнать остальных), то вот новые магистры требовали от меня по полной. Особенно злобствовала профессор истории магии. Ну вот казалось бы, на кой мне знать, в каком году умер первый траволог Великой Ритании, который получил Гномелевскую премию? Да я даже имени его не знала…

– Хельга, когда там твои сопливусы достигнут половой зрелости? – спросила я этим утром, глядя, как соседка читает им сводку новостей из свежей газеты. Оказывается, растениям даже это было полезно.